В российском левом движении, которое уже десятилетия находится в глубочайшем кризисе как руководства, так и кадров, остро назрел вопрос о тактических или даже стратегических действиях в борьбе против путинского режима. Левые организации и медийные деятели разделились на 3 условных лагеря, когда речь заходит о том, нужно ли сегодня вести сотрудничество с либеральными оппозиционными деятелями, демократически и антивоенно настроенными массами. Вкратце эти лагери можно описать так:
1. Первый лагерь выступает за сотрудничество с перечисленными выше силами (Вестник Бури, Выход Есть!, Евгений Ступин, РСД, Социалистическая Тенденция, Militant, объединившиеся в коалицию Справедливый Мир, а также некоторые другие).
2. Второй лагерь отличается полярной позицией по данному вопросу — никакого сотрудничества и взаимодействия с не-левыми не-революционными силами, деятелями и даже массами (Константин Сёмин, Александр Батов, Союз Марксистов, РТФ и т. д.).
3. Третий лагерь занимает промежуточную позицию, не поддерживая ни первых, ни вторых, а скорее считает правильным строительство собственных организаций (ОКИ, в той или иной форме СА и другие).
Россия: демократия или фашизм
Для того, чтобы понять, какие именно тактические шаги нужно предпринимать в сложившихся в России обстоятельствах и разобраться, кто же из трёх лагерей более прав, необходимо правильно дать характеристику сформировавшемуся в России режиму.
Экономически путинский режим характеризуется как рыночный буржуазный капитализм с доминированием в стране собственного «национального» финансового капитала с малой долей участия капитала иностранного, то есть, одним словом, исходя из этого, а также некоторых других факторов (политическое и военное влияние на мировой арене) Россия с определённого времени является империалистической сверхдержавой. Дискуссии по этому вопросу в левой среде возникают редко, с этой характеристикой согласны все хоть на малую долю адекватные представители движения. Рассматривать маргиналов и неандертальских сектантов от «марксизма» с противоположной точкой зрения мы считаем занятием неблагодарным и крайне неприятным.
Однако определить экономическую природу любого режима абсолютно недостаточно для марксистского анализа и выработки социалистической тактики борьбы. Как известно всем, кто удосужился хотя бы пролистать книги по материалистической диалектике, надстройка всегда оказывает обратное влияние на базис и может воздействовать на него до такой степени, что коммунистам приходится для каждого конкретного случая, для каждых определённых условий вырабатывать свой особенный тактический подход. Поэтому необходимо также дать характеристику политической системе путинизма.
Очевидно, если вы не являетесь охранителем и скрытым\открытым сторонником действующей власти, что в России отсутствует подавляющее большинство элементов буржуазной демократии. Даже на местном, локальном уровне не представляется или почти не представляется возможным избраться в законодательные органы власти (конечно, речь идёт о независимых организационно силах, хотя и выдвигаясь от системных парламентских партий сделать это крайне сложно), любые политические низовые собрания несогласных запрещены и жестоко разгоняются полицией, точечные репрессии угрожают каждому, кто осмеливается в публичном пространстве выразить свою, независимую от государственного курса позицию касаемо войны между Россией и Украиной (это касается как левых активистов, так и ультра-правых, репрессиям подверглись как Борис Кагарлицкий, так и Игорь Стрелков).
Некоторые представители левых сил в стране характеризуют сложившиеся условия как наступивший фашизм, а путинский режим оценивают как фашистскую диктатуру. Мы с данной точкой зрения не согласны. Фашизмом, по классическому определению Димитрова, яваляется открытая, ничем не прикрытая, террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала. Однако и это определение не является полным, всеобъемлющим описанием фашизма. Как верно и метко подмечал лидер Международной Левой Оппозиции и 4 Интернационала Лев Давидович Троцкий, необходимо обозначить также основную историческую роль и функцию фашизма. Исторические роль и функция фашизма заключается в том, чтобы спасти буржуазию, уже лишающуюся власти и почти лишившуюся власти, от революционного наступления пролетарских и трудящихся масс. То есть, на практике это выражается не в точечных репрессиях, а в массовых террористических репрессивных действиях по отношению к широким слоям населения страны, это выражается в полном запрете профсоюзов, в запрете любых, даже карликовых оппозиционных групп, любых политических взглядов и позиций, отличных от государственного курса, это также выражается в абсолютной дезорганизации рабочего класса и трудящихся масс, физическое устранение путём убийства или лишения свободы всех лидеров оппозиционных и тем более левых движений, выражается в тотальном контроле над жизнедеятельностью общества. Мы такого положения сегодня в России не наблюдаем.
Но чем же всё-таки является политический режим в России, если не фашизмом и не буржуазной демократией? Мы, как марксисты, считаем, что не существует полярных крайностей в вакууме, что всегда существуют промежуточные между полярностями явления и положения. В данном случае, в сфере политики, таким промежуточным положением является бонапартизм. Мы характеризуем путинский режим как режим бонапартистский.
Бонапартизм — это такой режим, при котором правящий экономически класс политически отстраняется или почти отстраняется от государственной власти, при этом режим лавирует между интересами разных классов в кризисный период, не покушаясь на базисные основы общественного строя. Бонапартизм является ответом правящего класса не на ребром стоящую возможность социалистической революции, а на борьбу за сохранение или приумножение демократических институтов со стороны оппозиции вообще. Именно такое положение мы сегодня можем наблюдать в России.
Большая часть представителей левых не принимает данного термина и определения, считает его сугубо «троцкистским», а характеристику Марксом режима Луи Наполеона во Франции считают не актуальной в нынешних условиях. Мы также понимаем, почему некоторые левые отказываются от признания данного явления как такового. Ведь признание данной концепции необходимо ведёт к теоретическому сопоставлению её с историческим опытом социалистического строительства в СССР. Сопоставление первого со вторым может привести к тому, что сталинистский бюрократический режим будет признан советским бонапартизмом, а не социализмом и\или рабочей демократией. В конечном счёте это может привести к пересмотру сталинистских клише и мифов, к признанию страны Советов деформированным рабочим государством. Но это, как говорится, уже совсем другая история и к рассматриваемой нами теме имеет мало отношения.
Что же даёт нам характеристика путинской политической системы как бонапартизм? Исходя из того, что мы не характеризуем её как наступивший фашизм, мы считаем, что коммунистам и левым сегодня не обязательно уходить в абсолютное подполье и действовать исключительно анонимно и конспиративно, а имеется возможность совмещать легальную и нелегальную деятельность, анонимную и открытую, конспиративную и публичную. Исходя из того, что мы не даём путинизму такую характеристику как буржуазная демократия, мы считаем, что коммунистам необходимо включать демократические требования в свои программы, совмещая требования социалистического и демократического характера, ведь в любом случае борьба за социализм — есть борьба за демократию, а борьба за демократию — есть борьба за социализм.
Существует идеологическое клише, согласно которому в условиях обострения империалистических противоречий буржуазия не может больше идти на демократические уступки и априори стремится к авторитаризму и диктатуре. Это одновременно и верно и не верно. Действительно, буржуазия более не является прогрессивным классом и марксисты не могут с этим спорить. Максимальную демократическую революционность буржуазия проявила в период долгого XIX века, а никак не в XX и тем более не в ХХI веке. Однако стоит понимать, что отдельные слои оппозиционной буржуазии действительно готовы идти на некие демократические уступки гражданскому обществу для достижения своих целей. Говорить о том, что оппозиционная буржуазия не использует и даже действительно не отстаивает идеи абстрактной «внеклассовой» демократии теоретически неверно, исторически не оправдано, а практически равняется политическому сектантству.
Нас, как марксистов, интересуют тактические союзы с демократическими группами оппозиционеров не для того, чтобы вместе с ними строить «правильный капитализм», а для того, чтобы использовать общеоппозиционный плацдарм для пропаганды социалистических идей, для перетягивания масс влево, для реальной политической борьбы против путинского бонапартизма и ультраконсервативной чёрной реакции, для наступления на чиновничье-полицейскую бюрократию и капитал. И это наступление будет осуществлено.
Выяснив вводные положения, определив ту базу, от которой мы будем отталкиваться в рассмотрении ключевого вопроса, перейдем к обзору тех позиций в левом движении, которые указаны выше.
Сектантский экономизм: игра на руку правящему классу
Начнём с разбора позиций второго лагеря, так как именно эти позиции на наш взгляд являются наиболее выгодными правящему классу, а потому нуждаются в скорейшем их разоблачении и опровержении. Призывая левые силы и левых активистов не сотрудничать с демократическими антивоенными массами, такие деятели как Константин Семин и Александр Батов на самом деле попутно призывают не участвовать при нынешних условиях в борьбе как таковой. По их мнению, совершенно далёком от теоретического и практического наследия не только Владимира Ленина, но и наследия всех вообще крупнейших вождей коммунизма от Сталина и Мао до Троцкого, пока протест не является «красным», коммунистам участвовать в них не то, что не нужно, а даже вредно и опасно. Якобы участие в демократических антивоенных протестах и работа с соответствующими массами «льёт воду на мельницу либералов» и делает коммунистов не много, не мало аж сообщниками либеральной буржуазии. Вместо этого обозначенные выше деятели предлагают всё больше и больше изучать Ленина\Маркса на кружках и на домашних мягких диванах, а также работать с рабочим профсоюзным движением.
Во-первых, никто из обоих других лагерей не отказывается и не призывает отказываться от знания и изучения теории классиков марксизма, и уж тем более нет призывов не работать с профсоюзами и рабочими. Ничто из этого не противоречит и не взаимоисключает то, чтобы вмешиваться в демократические протесты. Здесь есть проблема другого характера. В России нет и не может быть в нынешней обстановке массовых боевых профсоюзов, а их создание сталкивается не только и не столько с репрессивной машиной власти, сколько с тем, что экономическое положение большинства представителей рабочего класса не столь плачевно, чтобы уже завтра под страхом увольнений и различного рода наказаний организованно вступать в борьбу против работодателя, а положение владельцев средств производства, с обратной стороны, не столь воодушевляющее, чтобы идти на экономические уступки трудящимся по первому их зову.
Во-вторых, исходя из логики Семина\Батова, Ленин, призывая социалистов, например, в работе «Что делать?» вмешиваться в любой и каждый протест с целью разоблачения правящего класса, а также освещения жизни всех классов в глазах пролетария, «лил воду на мельницу либералов». Именно противников такого вмешательства и сторонников сугубо экономической профсоюзной борьбы Ленин называл «экономистами» и нещадно их громил.
Конечно, наши «товарищи» могут сказать, что Ленин, мол, боролся с царизмом, а сейчас царизма в России нет, а значит его работы на эту тему уже не актуальны. Что ж, давайте ради эксперимента предположим, что это так. Но как же тогда быть с действиями Сталина в Испании и во Франции, в которых он строил «Народный Фронт» вместе с представителями «левого крыла буржуазии» (к рассмотрению этой концепции мы обязательно перейдём подробно в ходе нашего повествования)? Как быть с теорией и практикой Мао, что призывал строить и строил демократические фронты с «национальной» буржуазией против иностранных империалистов? Как быть с Троцким, что призывал к созданию «объединенного рабочего фронта» с не-коммунистическими представителями рабочего класса? Всё это не было тактикой борьбы с царизмом или феодализмом. Всё это тоже уже не актуально? А что же тогда актуально — новое слово и учение в марксизме под знаменем диванного «Сёминизма-Батовизма»? Интересно было взглянуть на их успехи в строительстве массовых боевых профсоюзов в России.
Такая концепция ведёт исключительно к самоустранению коммунистов от политической борьбы масс, а это именно и есть «лить воду на мельницу либералов», ведь в таком случае массы будут даром отданы «на растерзание» либеральным «вождям», массы даже не услышат о том, что либеральному протесту есть альтернатива. Кроме того, это в равной степени выгодно и правящей группировке, ведь с либеральной оппозицией она давно научилась бороться и уже разгромила основные соответствующие организации, а коммунисты, по предложению светочей современного марксизма, не придут и не организуют протестные массы по-социалистически, в итоге и те, и другие останутся болтаться в проруби как известный орган на радость властям.
Из крайности в крайность: Народный Фронт и отказ от классовых интересов пролетариата
Рассмотреть позиции первого лагеря будет одновременно и просто, и непросто. Непросто потому, что мы, как участники Социалистической Тенденции, сами вошли в коалицию Справедливый Мир на фоне предвыборной агитации «Голос против всех». А просто потому, что неформальные лидеры данной коалиции не совсем последовательны и допускают шаблонные ошибки.
Начнём с наиболее яркого представителя лагеря - коллектива Вестника Бури. В своём видео-ролике «ЛЕВЫЕ VS ЛИБЕРАЛЫ. Возможен ли союз?», вышедшем на одноимённом ютуб-канале, оратор условно разделил хронометраж на 2 части — на историческую и актуально-политическую. Данный ролик мы считаем «образцово-показательным» в позиции коллектива и всех ему некритически сочувствующих, поэтому остановимся именно на нём.
Вскроем же противоречия и недостатки в рассматриваемом видео. В первой части автор повествует об истории сотрудничества коммунистов вообще и СССР в частности с демократическими и\или либеральными силами. Сразу бросается в глаза ничем неприкрытое оправдание тактики «Народного Фронта», принятой на вооружение Сталиным, Советским Союзом и просоветскими партиями и силами в Европе и Азии. Автор высказывается в том духе, что эта тактика была «чуть ли не единственным выходом из ситуации активно наступающего фашизма». Видимо, повествователь не в курсе о существовании Международной Левой Оппозиции, которая вместо этого предлагала и продвигала тактику «объединенного рабочего фронта». Однако мало вероятно, чтобы историк по образованию и по профессии не знал об этом. Ведь при ином варианте он мог бы рассказать что-то в духе того, что «даже такие разные деятели, которые вели борьбу друг с другом не на жизнь, а насмерть, как Сталин и Троцкий, были в общем и целом за взаимодействие с не-коммунистическими рабочими и демократическими анти-фашистскими массами, даже несмотря на то, что вели дискуссии о том, в какой форме и насколько глубоким должно быть это сотрудничество». Однако этого не последовало.
Сталин же, будучи оппортунистом, последователен в своей политике никогда не был, а преследовал интересы данного конкретного момента. Во внешней политике это, вкратце, проявлялось так: сначала полный отказ от взаимодействия с СДПГ в Германии, самоустранение от социал-демократических рабочих, число которых насчитывало миллионы человек, что было гораздо большим значением, чем рабочих в КПГ, затем «перескок» на тактику «Народного Фронта» в Испании и во Франции, сотрудничество с империалистами Западной Европы, принцип «защиты демократии и безопасности в Европе», затем новая ссора с Англией и Францией и уже переход к сотрудничеству с нацистской Германией. Условно охарактеризовать данные политические витки можно словами «лишь бы не было войны, лишь бы сохранить привилегированное положение бюрократии в Союзе ССР» (контраргументы к этому мы рассмотрим несколько позже).
Сама же тактика «Народного Фронта» в конечном счёте приводит к теснейшему классовому сотрудничеству и даже стратегическому, а не тактическому союзу между пролетариатом и буржуазией. На практике это выражается созданием единых правительств капиталистов и коммунистов, чем была, например, Испанская Республика, воевавшая с испанскими фашистами. Как возможно такое единое правительство, спросит нас читатель поумнее? Только так и только тогда оно возможно, когда коммунист отбросит свои ключевые программные требования, а именно требование национализации ключевых отраслей и требование создания системы Советов, то есть системы прямой низовой власти рабочего класса, системы политического воплощения диктатуры пролетариата.
«Это не оппортунизм, это необходимость при тех условиях!» скажет нам не критически настроенный читатель. Что ж, не будем спорить с этим, а обратимся за помощью напрямую к Ильичу:
«Оппортунизм есть принесение длительных и существенных интересов в жертву минутным, преходящим, второстепенным интересам»
А что как не национализация средств производства и система Советов является наисущественнейшими интересами рабочего класса и его политического авангарда? От коммуниста без этих требований остаётся всего лишь «розовый» реформист социал-демократического характера. Или, по удачному выражению Льва Давидовича, такая политика является «пародией на меньшевизм».
Данная политика руководствуется не принципом «идти порознь, бить вместе», а принципом «идти вместе и бить вместе», что для коммуниста недопустимо, ведь тогда коммунист лишается политической субъектности, а это уже в свою очередь несёт глубочайшие негативные последствия.
Но и это ещё не всё, критика меньшевистской социал-демократической тактики «Народного Фронта» на этом не заканчивается ведь помимо перечисленного, она также предполагает принцип так называемых «двух стадий».
Теория «двух стадий» гласит, что сначала пролетариат должен совершить демократическую революцию, построить «правильный» капитализм, а только потом бороться за социализм. Эта концепция использовалась как меньшевиками, так и сталинистами, чтобы подчинить борьбу рабочего класса интересам капиталистического класса. К этой теории примыкает и политика «Народного Фронта» (союза организаций рабочего и правящего класса), которая является выражением теории двух стадий на практике.
Разобравшись, чем негативно оправдание тактики «Народного Фронта», переходим ко второй части рассматриваемого видеоролика.
В данной части автор высказывается за возможность сотрудничества с некоторыми представителями либерального движения и с демократическими антивоенными массами. Но противоречие здесь кроется в том, что товарищ высказывается против стратегических союзов с либералами, за сохранение политической субъектности социалистов, за принцип «идти порознь, бить вместе». Здесь мы не можем не согласиться!
Однако к чему тогда было оправдание исторических сталинистских авантюр во внешней политике 30-х годов? Вопрос риторический и ответа не требует.
Далее обратим внимание на автора телеграм-канала «Выход Есть!», который пишет:
«После разгрома в 1933 КПГ нацистами, Коминтерн берет на вооружение новую тактику «народных фронтов». Если ранее, коммунистическим партиям рекомендовалось скамить всех некоммунистических левых «социал-фашистами», «оппортунистами» никаких дел с ними не иметь и подготавливать массы к социалистической революции.То после неудачи одной из самых мощных коммунистической организации Эрнста Тельмана стала очевидна недальновидность такой политики.Предлагалось наоборот, идти на тактический союз с левыми и лево-центристами, дабы недопустить их сближения с фашистскими партиями. Результатом это политики стало создание 15 января 1936 года широкого антифашистского фронта Испании из умеренных республиканцев (партии Левые республиканцы (Izquierda Republicana) и Республиканский союз (Unión Republicana), социалистов из Социалистической рабочей партии Испании (Partido Socialista Obrero Español-PSOE) и Всеобщего союза трудящихся (Unión General de Trabajadores-UGT), коммунистов Испанской коммунистической партии и левых коммунистов из Объединённой марксистской рабочей партии (Partido Obrero de Unificación Marxista-POUM). Эти партии Народного фронта были поддержаны также Партией левых республиканцев Каталонии (Esquerra Republicana de Catalunya-ERC) и анархистами из Национальной конфедерации трудящихся и Федерации анархистов Иберии (Confederación Nacional del Trabajo-CNT и Federación Anarquista Ibérica-FAI).В результате фронт сопротивлялся против диктатуры Франко 3 года, несмотря на поражение Испания всю ВМВ занимала нейтралитет и не вела военных действий на стороне стран Оси, возможно опасаясь восстания недобитых антифашистских групп в случае увода значительной части войск. Что можно считать частично успешным опытом, учитывая полный разгром КПГ за считанные месяцы»
Однако утверждение о том, что теория «социал-фашизма» была отброшена в угоду тактики «Народного Фронта» по причине признания ошибок Сталиным и его Коминтерном, вызывает колоссальные сомнения.
По существу, может названия такого ещё и не было, но политика народного фронта была воплощена Коминтерном уже в 1927 году в Китае, когда против империалистов Гоминьдан и Компартия буквально слились в одну партию (при главенстве первого) и действовали по тому самому принципу «двух стадий». Это замечание первое.
Замечание второе касается тех результатов, к которым привела тактика «Народного Фронта» в Европе. Вопреки мнению автора, которому на «разоблачение» и «разгром» диалектического метода потребовалось всего 12 минут в известном, ставшим «мемным» ролике, что борьба Испанской Республики при сотрудничестве классов привела к тому, что Франко не участвовал в ВМВ из-за боязни перед восстанием «недобитых» антифашистов, мы считаем, что данная тактика, наоборот, помогла одержать победу испанским фашистам, а за неучастием Франко в войне может скрываться множество различного характера причин.
Причинами, по которым Франко не присоединился к державам Оси во Второй мировой войне, были, конечно, не страх перед «непобедимыми антифашистами», как товарищ говорит. (Где были эти «непобедимые антифашисты» в последующие четыре десятилетия до падения диктатуры?!) Истинными причинами решения Франко не вступать в войну на стороне Гитлера были:
а) Испания была очень отсталой и слабой капиталистической страной. Она стала еще слабее после трех лет гражданской войны, опустошившей страну. Вступление в войну в таких условиях дестабилизировало бы режим Франко.
б) Франко вскоре понял, что война может обернуться в пользу западных империалистов, поэтому он не хотел рисковать своим положением. Фактически, Испания Франко после войны вступила в НАТО и стала стабильным членом западного империалистического альянса.
Фактически, катастрофическая стратегия народного фронта привела к поражению и созданию самого продолжительного из когда-либо существовавших фашистских режимов – с 1939 по 1975 год!
По итогу политики Коминтерна испанское республиканское правительство пало напрямую от фашистов, раздираемое внутренними противоречиями радикальных левых и умеренных левых демократов (сталинисты, фактически, были во втором лагере), а французское правительство отдало власть правым либералам без серьёзного боя.
В вопросе о провальной теории «социал-фашизма» и самоустранения КПГ от миллионов социал-демократических рабочих в Германии некоторые читатели могут парировать нашу позицию тем, что именно с попустительства СДПГ фрайкоровские псы уничтожали Баварскую Совесткую Республику и подавляли другие революционные выступления германского рабочего класса.
Действительно, с попустительства. Но ведь и не шла речь об объединении КПГ и СДПГ в единую партию, шла речь о том, чтобы сотрудничать с СДПГ с целью перетягивания миллионов рабочих из СДПГ в КПГ, то есть нужно было работать с социал-демократическими массами, вести свою пропаганду среди них, критикуя их руководство и не поддерживая «центральную линию» их партии.Это работает так же в профсоюзной экономической борьбе. Руководство большинства профсоюзов сейчас в любой стране мира - сторонники буржуазной власти и проводники буржуазной политики в профсоюзах. Но означает ли это, что коммунист из-за этого должен объявить данные профсоюзы целиком фашистскими/либеральными и не работать с их рядовыми членами? Вопрос риторический.
Так же вопрос стоит и сейчас в России с «демократическими антивоенными массами». Вожди оппозиции - либералы и часто, хоть и не всегда, ярые антикоммунисты. Но означает ли это, что Семин прав и нам не нужно работать с демократическими массами вопреки их самым реакционным лидерам мнений и не нужно среди них вести социалистическую агитацию? С этим вопросом мы также разобрались выше.
С другой стороны, СДПГ в 1918-1923 годах и в 1928-1933 годах была двумя разными СДПГ. Ситуация в Германии и в мире крайне изменилась за эти годы. Большинство рабочих в 1923 году шли за коммунистами, революция двигалась по всей Европе, в России революция одержала победу. В 1930-е большинство рабочих шли за СДПГ, а не за КПГ, революция в Европе полностью проиграла, победившая в России революция выродилась и на международной арене играла скорее отрицательную роль, чем положительную. Всё это оказывало ключевое влияние на социал-демократические массы, а значит на массы членов СДПГ.
Центризм: красивая обёртка, оппортунистическая сущность
Настало время переходить к третьему лагерю с промежуточной между первым и вторым позицией. Наиболее активной и последовательной в данном вопросе организацией, представленной в разбираемом лагере, является Организация Коммунистов-Интернационалистов. На этом примере мы и остановимся. Социалистическая Альтернатива хоть и ни к каким коалициям не присоединилась, всё-таки поддержала акцию «Полдень против Путина» 17 марта, а потому её нахождение в этом лагере крайне условно.
Показательным здесь является стрим ОКИ на ютуб-канале «Рабкор», в котором представители организации высказывали их позицию и критику коалиции Справедливый Мир.
Мы можем только поздравить товарищей с их успешным проведением кампании «Коммунист? Организуйся», можем мы также согласиться с ними и по вопросу критики «розовой» программы-минимум Справедливого Мира, ОКИ вполне правы, что бороться нужно за переходную программу, которая заключает в себе такие требования момента, которые неизбежно приводят к требованиям и действиям социалистического характера (смотри для примера «Апрельские тезисы» Ленина и «Переходную программу 4 Интернационала» Троцкого), а также правы в своей критике «Народного Фронта».
В данном вопросе на сегодняшний день мы считаем, что ОКИ выглядят презентабельно и обладают выдержанной продуманной позицией. Однако можно было бы ограничиться этими строками и не мучить читателя десятком страниц текста, если бы мы считали, что ОКИ правы во всём и полностью, когда речь заходит о тактике протестных действий на сегодняшний день.
Стримеры высказались в том отношении, что коммунистам сейчас необходимо работать над созданием и развитием своих собственных организаций, набирая в них кадры с левыми взглядами и не боясь открыто заявлять о взглядах собственных. Предложение хорошее. Однако по вопросу сотрудничества с демократическими антивоенными массами и работы в их среде было сказано известное нам уже «лить воду на мельницу либералов». Мы не будем подробно на этом останавливаться здесь, так как данное заблуждение уже было разобрано нами выше. Скажем только то, что представители Коммунистов-Интернационалистов, видимо, также не знакомы с теоретическим и практическим наследием Ленина и Троцкого. От тактики оголтелого энтризма товарищи-грантисты отошли к тактике оголтелого самопродвижения вне протестных широких масс. Что ж, течение времени покажет нам, насколько они правы или неправы. А пока что пожелаем товарищам выйти из собственного кокона и отказаться от общих с охранителями а-ля Сёмин аргументов.
Социалистическая Тенденция, как участница Справедливого Мира, ставит перед собой задачу борьбы внутри коалиции за принятие переходной программы, а также борьбы против оправдания и поддержки меньшевистской тактики «Народного Фронта».
Социалистическая Тенденция и Справедливый Мир
И ещё несколько слов о сотрудничестве с оппозиционными деятелями и массами, а также о самом Справедливом Мире.
Справедливый Мир – это альянс левых – реформистских, центристских и революционных сил. В то же время Справедливый Мир выступает за сотрудничество с либеральными силами. А это означает следующее:
1. Поскольку наша коалиция состоит из различных сил, мы как CT не можем брать на себя политическую ответственность за политические концепции и стратегии других организаций внутри этой коалиции. Мы присоединились к коалиции не из-за её программы, а вопреки ей для создания широкого антивоенного демократического фронта.
2. Народный Фронт – это политический стратегический союз с буржуазными силами – обычно с целью захвата власти. Естественно, против этого выступают революционные коммунисты.
3. Справедливый Мир сам по себе не является Народным Фронтом.
4. Необходимо строго различать стратегический союз с буржуазными силами и тактическое сотрудничество по конкретным вопросам. Первое нелегитимно, второе – своего рода краткосрочный блок практического назначения – абсолютно легитимен.
5. Если ОКИ выступит против такого рода блока, это еще раз продемонстрирует их детский ультралевый подход, который лишь маскирует исторический архиоппортунизм ММТ.
Если Справедливый Мир или его части отстаивают идею о том, что полная демократия может быть установлена без социализма, то они ошибаются. Мы не пропагандируем подобные глупости. Но это не означает, что марксистам не следует бороться за лозунги демократического минимума или вступать в краткосрочный блок с либералами. И то, и другое возможно и законно.
Троцкий однажды сказал следующее о сотрудничестве с буржуазными силами:
«Совместные действия, особенно краткосрочные совместные действия, — это одно, а капитуляция перед буржуазией в форме постоянного «объединенного фронта», такого как Французский Народный Фронт — это совсем другое. Наша организация совершенно независима, но суть вопроса в том, как использовать эту независимость. Мы должны постоянно осуществлять «совместные действия» со студенческими и крестьянскими организациями». (Лев Троцкий: Дискуссии с Гарольдом Р. Айзексом (август 1935 г.), Лев Троцкий о Китае, Pathfinder Press, Нью-Йорк, 1976, стр. 691