Предисловие
За последние несколько лет появилось множество левых организаций, ассоциирующих себя с революционным марксизмом. Экономический кризис, обнищание населения, войны и эпидемии являются основной причиной того, что марксистские идеи вновь стали подняты на щит интеллектуалами.
Но почему люди, относящие себя к одной и той же политической традиции, зачастую не могут найти общего языка не только с населением своих стран, но и между собой? Левые организации и кружки появляются повсюду, но нет даже предпосылок к созданию единой революционной партии. Марксисты расколоты между собой по идейной линии, отношению к СССР, отношению к внутренней и внешней политике.
На наш взгляд, современный российский марксизм во многом консервативен, болен шовинизмом и национализмом. Многие левые группы скатываются в охранительство и социал-патриотизм, поэтому нам не по пути с такими «товарищами». На наш взгляд нужно вести теоретическую борьбу в марксистском движении как с анархо-народническим креном слева, так и с либеральным и шовинистическим креном справа.
Группа «Социалистическая тенденция» является наследницей традиции революционной International Socialist Tendency (IST) и ориентируется не только на Маркса и Энгельса, Ленина и Троцкого, но и на идеи ведущих европейских интеллектуалов марксистского толка второй половины прошлого века и наших современников, таких как Тони Клифф, Крис Харман, Джон Молинье, Джим Хиггинс, Майкл Кидрон, Пол Фут и других.
В этой брошюре мы попытались ответить на общие вопросы построения будущего общества с точки зрения нашей традиции. Разберем их конкретнее.
Алексей Кузнецов
За что мы боремся
Что будет после революции? Как мы будем решать такую-то проблему при социализме? Как будут функционировать те или иные институты общества? Такие вопросы часто задают марксистам. Надо сказать, что часто даются расплывчатые ответы. Безусловно, работы Маркса в этой области незначительны по сравнению с его монументальным анализом капитализма и его работами по истории и современной политике. Но Маркс не давал строгих прогнозов.
На это были веские причины.
До Маркса доминирующей школой социализма была школа «утопистов», таких как Сен-Симон и Фурье из Франции и Роберт Оуэн из Англии. Утописты специализировались на разработке грандиозных планов будущей организации общества, но у них не было никакой стратегии для их реализации, кроме апелляции к доброй воле правящего класса.
Маркс был полон решимости отделить свой научный социализм от мечтаний среднего класса. Он подчеркивал, что социализм может возникнуть только из фактических противоречий капитализма - анархии капиталистического производства и антагонизма между пролетариатом и буржуазией. Это установило очень строгие пределы для предсказаний об организации социалистического общества. В основном эти ограничения остаются в силе и сегодня.
Поскольку социализм возникает из капитализма в результате успешной борьбы с ним рабочего класса, конкретные меры, введенные революционным социалистическим правительством, очевидно, будут зависеть от конкретных экономических, социальных и политических условий в то время.
Мы не можем знать заранее, что это будет, точно так же, как мы не можем сейчас предсказать дату революции. Кроме того, поскольку весь смысл социалистической революции заключается в том, чтобы поставить общество под сознательный контроль рабочего класса, есть много вопросов, на которые совершенно бесполезно пытаться ответить заранее и которые должны быть оставлены рабочим будущего. Например, нет смысла сейчас разрабатывать планы жилищного строительства в социалистическом обществе. Все будет зависеть от того, в каких домах будут жить люди в будущем.
Тем не менее вопросы остаются. Если люди хотят вступить в борьбу за социализм, они хотят знать, за что они борются. Это особенно верно, когда дело сильно омрачено феноменом сталинизма, например, в России и Восточной Европе, а также множеством других режимов во всем мире, претендующих на звание «социалистических».
Для гневного осуждения капитализма нужна социалистическая пропаганда.
Необходим твердый анализ стратегии и тактики рабочего движения. Но также необходимо вдохновение, видение цели, делающей борьбу стоящей.
Более того, в некоторых отношениях, мы лучше, чем Маркс способны ответить на некоторые из этих вопросов. Дальнейшие полтора столетия капиталистического развития во многих отношениях невольно подготовили почву для социализма и облегчили понимание того, как определенные цели, поставленные в принципе Марксом, такие как достижение материального изобилия или преодоление разделения труда, могут на самом деле быть реализованными.
Также у нас есть преимущество более чем вековой борьбы рабочих. У нас пока нет опыта полного социализма в марксистском смысле этого слова. Но у нас есть опыт нескольких лет социалистической революции в России и многочисленных промахов - рабочих революций, которые потерпели неудачу, как революции в Испании в 1936 году или Венгрии в 1956 году, - которые содержали семена социализма.
Именно по этим причинам в данной книге будет предпринята попытка подробно изложить марксистский взгляд на будущее социалистического общества. Мы подчеркиваем слово «попытка», потому что, помимо личных ошибок и идиосинкразий, которые могут закрасться в нашу оценку, одно можно сказать наверняка: реальность социализма будет заметно отличаться от любого возможного ее ожидания. Однако, это не отменяет попытки конкретно показать, как человечество может с помощью социализма искоренить фундаментальные проблемы, которые преследуют его при капитализме, и добиться настоящей свободы.
Необходимо сделать еще одно предварительное замечание. Социализм или коммунизм не является готовым состоянием общества, которое можно просто ввести на следующий день после революции. Скорее, это исторический процесс.
Этот процесс начинается с разрушения капиталистического государства рабочей революцией. Он завершится только тогда, когда будет достигнуто полностью бесклассовое общество в мировом масштабе, то есть когда весь человеческий род будет коллективно управлять своими делами без классового антагонизма или классовой борьбы.
Между свержением капитализма и бесклассовым обществом лежит переходный период. Названный Марксом «диктатурой пролетариата», его можно назвать также «рабочей демократией».
Обсуждая социалистическое будущее, всегда необходимо иметь это в виду. Ибо то, что может и будет сделано на начальном этапе, когда рабочий класс, хотя и находится у власти, все еще заблокирован в борьбе с обездоленной буржуазией, это совсем не то же самое, что возможности, которые открываются, когда человечество, наконец, полностью объединится.
Завоевание политической власти
Первая и самая ближняя задача, стоящая перед успешной рабочей революцией, - это укрепление своего собственного правления и защита себя от капиталистической контрреволюции. Это имеет решающее значение - действительный вопрос жизни или смерти - поскольку опыт каждой революции, начиная с Парижской Коммуны и далее, показывает, что буржуазия готова прибегнуть к самому безжалостному насилию, чтобы сохранить свою власть или вернуть утраченную власть.
Чтобы сломить яростное сопротивление обездоленного правящего класса, который будет поддерживаться остальной частью международного капитализма, рабочий класс должен будет создать свое собственное государство. Это государство, как и любое другое, будет централизованной организацией, обладающей высшей властью в обществе и имеющей в своем распоряжении решающую вооруженную силу.
Но на этом сходство между новым рабочим государством и предшествующим капиталистическим государством заканчивается. Старые капиталистические вооруженные силы и полиция будут распущены: по сути, они уже находятся в состоянии коллапса, чтобы революция увенчалась успехом. На смену им придут организации вооруженных рабочих - рабочая милиция.
Основа этих ополченцев, вероятно, будет заложена в ходе революции, и вполне вероятно, что они будут созданы и останутся связанными с основными заводами и предприятиями. Если революция не должна вести полномасштабную гражданскую войну или вторжение, служба в ополчении будет регулярной, чтобы обучать и вовлекать максимальное количество рабочих в вооруженную защиту своей власти, а также гарантировать, что милиция не будет отделять себя от рабочего класса в целом.
Милиция также будет отвечать за повседневный закон и порядок - задача, которую они будут выполнять гораздо более эффективно, чем капиталистическая полиция, в силу своих корней в обществе.
Все офицеры милиции будут избраны, подлежат регулярному переизбранию и будут получать среднюю заработную плату — принципы, которые будут применяться ко всем должностным лицам нового государства.
Однако ядром нового государства будет не рабочая милиция, а сеть рабочих советов. Рабочие советы — это региональные органы делегатов, избранных с рабочих мест, которые, в свою очередь, направляют делегатов в национальный совет рабочих. Именно это последнее тело будет высшей силой на Земле. Правительство, милиция и все другие государственные учреждения будут нести ответственность перед национальным советом трудящихся.
Различные политические партии, при условии, что они примут основные принципы революции, будут свободно действовать в рамках советов, причем партия, которая пользуется большей поддержкой со стороны рабочих, должна формировать правительство. По всей видимости, это будет партия, руководившая революцией.
Причина, по которой мы можем предсказать эту роль рабочих советов, заключается не в том, что она была заложена в каменных скрижалях Марксом (действительно, Маркс никогда не упоминал рабочие советы), а в том, что каждая рабочая революция и каждая попытка рабочей революции в определенное время создает схожие комитеты.
Первый крупный рабочий совет возник в Санкт-Петербурге в России во время революции 1905 года. Более поздние примеры - российские советы 1917 года, рабочие советы Германии в 1918-1919 годах и Центральный рабочий совет Будапешта в 1956 году. Примерами зарождающихся советов являются фабричные советы в Италии в 1919-2020 годах и кордоны в Чили в 1972 г.
По той же причине было бы бессмысленно пытаться вдаваться в подробности организации рабочих советов. Такие советы возникают не после революции в соответствии с каким-то заранее разработанным планом, а в ходе революции, чтобы рабочий класс мог координировать свои силы. Их первоначальная структура, как органов борьбы, обязательно будет импровизирована, чтобы соответствовать требованиям дня, и, таким образом, будет сильно варьироваться в зависимости от обстоятельств.
Здесь возникает жизненно важный вопрос. Насколько демократичной будет власть рабочих?
Верно, что правление рабочих советов формально не будет абсолютной демократией. Полного всеобщего избирательного права не будет, потому что природа системы исключает старую буржуазию и ее основных соратников из избирательного процесса. Но то, чего не хватает формально, будет более чем восполнено реальным демократическим участием массы людей.
Демократия рабочих советов будет основана на коллективных дебатах и обсуждениях, а также на способности выборщиков, поскольку они являются коллективом, контролировать своих представителей. Механизм этого контроля будет очень простым. Если делегаты не представляют волю своих избирателей, их просто отзовут и заменят массовые собрания на рабочих местах. Все они будут подчинены императивному мандату.
Естественно, такой контроль невозможен с территориальными округами в парламентской системе. Вместо однодневной демократии каждые пять лет, в социалистическом обществе подавляющее большинство будет постоянно участвовать в фактическом управлении государством.
Иногда люди обеспокоены тем, что система, основанная на рабочих местах, исключит такие слои рабочего класса, как домохозяйки, пенсионеры, безработные и т.д., Которые не находятся на рабочем месте.
Тем не менее, одним из величайших достоинств рабочих советов является их гибкость и способность адаптироваться к изменяющейся структуре рабочего класса.
Например, во время Испанской революции 1936 года одними из ключевых органов власти рабочих были районные комитеты, созданные в каждом рабочем районе крупных городов. Эти органы, представляющие все население района, организовывали и контролировали рабочие ополчения, раздачу продуктов питания, образование и многие другие сферы повседневной жизни.
Если ядро структуры базируется на рабочих местах, не будет причин, по которым другие группы не должны образовывать коллективы, их делегаты также должны быть включены в советы.
Фундаментальной чертой рабочего государства будет то, что оно опирается и мобилизует самодеятельность, организаторские способности и творческий потенциал массы рабочего класса для построения нового общества снизу вверх. Таким образом, она будет в тысячу раз более демократичной, чем самые либеральные из буржуазных демократий, которые без исключения зависят от пассивности трудящихся.
Репрессии и свобода
Благодаря пропаганде правящего класса, революция, в сознании многих людей, связана с гильотиной и расстрелами. В результате сталинизма постреволюционный режим часто считается режимом серого, репрессивного единообразия, в котором к любому, кто не следует линии партии, приходят в четыре часа утра.
Оба эти образа связаны с конкретными историческими обстоятельствами — прежде всего с поражением русской революции. Как было ясно из предыдущего раздела, марксисты понимают власть рабочих как динамичную рабочую демократию, которая значительно увеличила бы власть, права и свободы трудящихся.
Тем не менее необходимо откровенно заявить, что некоторые репрессии, некоторое использование прямой силы будут необходимы не только для свержения капиталистического государства, но и после революции для сохранения власти рабочих. Классовая борьба не заканчивается победой революции, особенно когда мы говорим пока только о победе в одной стране.
Более того, сама новизна рабочего государства сделает его правление хрупким.
Экономика
Основа социализма, как и любой другой формы общества, лежит в экономике. Следовательно, рабочий класс немедленно приступит к использованию своей политической власти для достижения завоевания экономической власти, то есть для того, чтобы взять в свои руки все основные средства производства в обществе. Если это не будет сделано достаточно быстро, рабочие не смогут сохранить свое политическое правление.
Формальный механизм, посредством которого будет устанавливаться экономическая власть, хорошо известен, это именно национализация.
Процесс, вероятно, начнется, как это было во время русской революции, с национализации всей земли. Поскольку земля недвижима, это чрезвычайно простая мера, которая может быть проведена декретом в первый день революции. Также неотложными являются национализация банков и введение строгого валютного контроля, подкрепленного другими революционными мерами, чтобы предотвратить неизбежную попытку бегства капитала за границу.
Оттуда рабочее государство перейдет к постепенному захвату основных фирм и отраслей. Малые предприятия с несколькими работниками в большинстве случаев можно оставить на потом. Ближайшая задача — получить контроль над решающими рычагами экономической власти, «командными высотами».
Однако здесь необходимо четко различать эту революционную национализацию и ту, которую практиковали в прошлом консервативные правительства. Обе формы государственной собственности. Но в данном случае рассматриваемое государство - это организация коллективного рабочего класса, в отличие от национализации прошлого при капиталистическом государстве - организации капиталистического класса.
Итак, во-первых, национализация не будет просто действием центральной государственной власти сверху. Он будет сочетать законный захват наверху с действиями рабочих снизу, во многих случаях через фабричные занятия.
Во-вторых, национализация будет безвозмездной, поскольку цель этой операции как раз и состоит в том, чтобы сломить экономическую мощь буржуазии.
В-третьих, что наиболее важно, национализация будет находиться под контролем рабочих. Точные формы предсказать невозможно, но, вероятно, каждая фабрика
или рабочее место будет управляться избранным советом, который будет подотчетен периодическим массовым собраниям рабочей силы. Аналогичная договоренность применима к управлению целыми отраслями, но с участием представителей профсоюзов и правительства рабочих.
Очень важно контролировать промышленность со стороны рабочих. Рабочий класс, который не может контролировать свои рабочие места, не сможет контролировать свое государство. Если контроль над новой государственной отраслью перейдет к привилегированной бюрократии, как это произошло в СССР, то рано или поздно это окажет решающее влияние в обществе, и классовые разделения восстановятся.
Конечно, часто сомневаются в способности рабочих руководить производством. «Должны быть эксперты, - гласит крик, - и именно эксперты будут действительно контролировать ситуацию».
Эта позиция недооценивает способности рабочего класса и неправильно понимает роль технических экспертов. Даже при капитализме обычно рабочие, а не менеджмент, лучше всех разбираются в непосредственном производственном процессе. Многие из управленческих навыков связаны не с производством, а с маркетингом и поддержанием уровня эксплуатации - навыки, которые будут излишними в новом обществе.
Что касается уровня технических экспертов, они будут необходимы на период, пока образование рабочих не улучшится. Но они будут просто работать на завод или промышленный совет и под их руководством, как сегодня они работают на начальников. Если они будут препятствовать и саботировать, с ними будут дисциплинироваться и с ними будут разбираться, точно так же, как если бы они препятствовали и саботировали капиталистическую фирму.
В случае крайней необходимости им придется выступить с рабочим ружьем у головы, но на самом деле разумно предположить, что победоносная социалистическая революция победит большинство таких людей.
Когда будут установлены права собственности рабочих и контроль над промышленностью, можно будет перейти к внедрению плановой экономики. Опять же, необходимо различать социалистическое планирование и капиталистическое, и государственно-капиталистическое планирование, к которому мы привыкли. План не будет жесткой схемой, навязанной сверху. Рабочий класс должен быть субъектом, а не объектом плана.
Процесс планирования начнется на базовых собраниях рабочих мест, заводских советах и рабочих советах, с определения потребностей и приоритетов людей и
оценки производственного потенциала каждого рабочего места. На основе этой информации снизу правительству необходимо будет составить последовательный план, соответствующий требованиям. Затем весь план должен быть представлен рабочему классу для обсуждения и его представителям в рабочих советах для внесения поправок и одобрения.
Это будет в высшей степени демократический процесс, и только на демократической основе он может надеяться на успех. Ведь, как показал опыт сталинской России, бюрократическое авторитарное планирование приводит к подаче ложной информации снизу и формальному, а не реальному выполнению плана.
Достижение плановой экономики рабочих не только решит худшие экономические проблемы капитализма (безработица, инфляция и т.д.), но и откроет огромные возможности на будущее.
Здесь нельзя откладывать дальше вопрос о распространении революции на другие страны. Ведь без решения этой проблемы все надежды и планы социализма ни к чему не приведут.
Распространение революции
Для социализма и рабочего класса было бы огромным преимуществом, если бы социалистическая революция произошла более или менее одновременно в нескольких странах. Тем не менее до сих пор в этой брошюре мы предполагали, что революция происходит прежде всего только в одной стране.
Это реально. Опыт революций до настоящего времени предполагает, что, несмотря на сближение всех наций в современном мире, различия в национальных моделях классовой борьбы таковы, что революционный прорыв, вероятно, сначала будет ограничен одной страной.
В таком случае распространение революции за эти границы будет задачей первостепенной важности для молодого рабочего государства. Эта задача — не только вопрос интернационального долга, но и абсолютно жизненно важна для самосохранения революции.
Социализм нельзя построить в одной стране. Действительно, рабочее государство не может бесконечно существовать в одной стране. Конечно, можно продержаться какое-то время против веса международного капитализма, точно так же, как рабочие могут какое-то время поддерживать заводскую оккупацию или восстание в отдельном городе. Но рано или поздно, если революция не распространится, она потерпит поражение. Либо мировой капитализм, который, пока существует, остается сильнее изолированного рабочего государства, сокрушит революцию военным вмешательством, либо угроза такого вмешательства в сочетании с интенсивным экономическим давлением в конечном итоге заставит революционное государство конкурировать с капитализмом на условиях капитализма. Это будет означать конкурентную борьбу за накопление капитала.
Если произойдет последний вариант, как это было в СССР в конце 1920-х годов, тогда возникнет новый эксплуататорский класс как агент накопления капитала, и капитализм будет восстановлен внутренней контрреволюцией.
Однако свержение капитализма в целом может показаться сложной задачей. Поэтому мы должны задать вопрос: возможно ли это?
В этом, как и во всех других областях классовой борьбы, естественно дать никаких гарантий невозможно. Но есть ряд факторов, которые позволяют с уверенностью сказать, что это возможно.
Интернациональный характер капиталистической экономики делает и ее кризисы интернациональными. Таким образом, кризис, стоящий за революцией в одной стране, уже затронет другие страны. Первый революционный прорыв, если он произойдет в одной из крупных экономик, значительно усугубит этот кризис.
Например, социалистическая революция в Южной Африке не только окажет разрушительное воздействие на мировые рынки золота и алмазов, но также полностью изменит ситуацию на юге Африки. Вся экономическая мощь, которая была использована для удержания рабочего класса в Южной Африке, Зимбабве, Мозамбике и Ботсване в подчинении, станет фактором революционного прогресса. Бразильская революция окажет аналогичное влияние на всю Латинскую Америку.
Политическое влияние революции будет еще более важным — как показали ударные волны, которые охватили мир после 1917 года, вызвав забастовки и восстания даже в Глазго и Сиэтле. Само существование примера реальной рабочей власти и рабочей демократии вызовет идеологический кризис в правящих классах как Востока, так и Запада. На Западе это резко бросит вызов слишком успешному отождествлению социализма с тиранией, а на Востоке это фатально подорвет веру в то, что бывшая сталинистская бюрократия олицетворяет подлинный социализм.
В то же время революция вдохновит рабочие движения повсюду. Это покажет, что рабочий класс может взять власть в свои руки и, таким образом, значительно упростит аргументацию в пользу революционного социализма. Также будут исцелены многие разногласия и расколы в рядах социалистического и революционного движения, потому что будет конкретное доказательство стратегии и тактики, необходимых для достижения победы.
Этому во многом будут способствовать современные коммуникации. После русской революции (когда в последний раз существовала реальная возможность международной революции) прошли месяцы, прежде чем даже самые вовлеченные революционеры в других странах получили четкое представление о том, что произошло. После будущей революции реальность власти рабочих будет высветлена по всему миру на экранах мониторов.
Но, конечно, победоносная революция не будет просто сидеть сложа руки и ждать, пока все это произойдет. Она приложит все усилия, чтобы ускорить процесс.
Речь идет не о попытках навязать революцию путем вторжения в другие страны (хотя новое рабочее государство, безусловно, будет готово оказать военную помощь другим революционным сражениям). Это означает, что рабочее
государство будет использовать свою власть, чтобы призвать рабочих всего мира к свержению их собственных правителей. Это означает организацию революционного движения на международном уровне.
Новое рабочее государство сформирует - если его еще не существует - рабочий интернационал, чтобы строить, координировать и объединять революционные рабочие партии в каждой стране.
Более того, как только власть рабочих распространится на несколько стран, все факторы, описанные выше, будут значительно усилены. Будет нарастать непреодолимый импульс. В 1960-е годы стратеги американского империализма опасались эффекта «домино» Вьетнама и других национально-освободительных сражений. Эффект «домино» рабочих революций с интернационалистским мировоззрением будет намного больше.
Здесь давайте сделаем прыжок и предположим победу социалистической революции во всем мире. Это серьезное предположение, но не утопическое, как мы пытались показать. Стоит рассмотреть некоторые из его последствий.
Это будет означать, что угроза капиталистической контрреволюции будет устранена раз и навсегда, и что угроза ядерного уничтожения снята с человеческой расы.
Это будет означать, что национальные войны, унесшие в прошлом столетии более 100 миллионов жизней, прекратятся.
Это будет означать, что проблемы мировой бедности и отсталости можно решать и преодолевать скоординированным образом, что люди будут свободно перемещаться по миру, и что корни расизма будут уничтожены.
Это будет означать, что международный социализм, использование всех ресурсов мира на благо единого человечества, станет реальностью.
Производство
Создание плановой социалистической экономики в международном масштабе положит конец повторяющимся кризисам капитализма, которые приводят к разрушению и растрате производственных ресурсов в результате банкротств, недостаточного инвестирования, перепроизводства и массовой безработицы. Это будет означать, что поистине огромные научные, технологические, экономические и человеческие ресурсы, которые в настоящее время направляются на подготовку и ведение войны и отвечают нуждам перманентной военной экономики, будут перенаправлены на общественно-полезные цели.
Социализм также устранит огромные отходы, присущие капиталистическому производству с его дублированием усилий — производством множества, но по существу похожих стиральных порошков, автомобилей, компьютеров и так далее. Это положит конец огромным суммам, потраченным на рекламу и производство лишней роскоши для богатых. Качество и производительность труда значительно возрастут, потому что производители впервые будут напрямую заинтересованы в производстве, будут более здоровыми и образованными.
Иными словами, международный социализм приведет к феноменальному развитию производительных сил, которое быстро затмит все, что было достигнуто в этой сфере за всю прошлую историю. Именно этот экономический прогресс заложит материальную основу для перехода к полностью бесклассовому обществу.
Во-первых, это позволит обеспечить достаточным питанием, одеждой и кровом — предметами первой необходимости — каждого жителя планеты. Никогда больше ни один ребенок не умрет от недоедания или легко предотвратимых болезней. Одного этого было бы более чем достаточно для оправдания социализма. Но на самом деле это только начало того, что предлагает социализм. Помимо достижения достойного уровня жизни для всех лежит путь к изобилию и бесплатному распределению по мере необходимости.
Этот момент является фундаментальным для марксистской концепции высшей стадии социализма, или коммунизма, как назвал его Маркс, и требует дальнейшего объяснения.
Социалистическая революция с самого начала приведет к большому выравниванию распределения благ по сравнению с огромным неравенством,
заложенным в капитализме. Огромные скопления богатства, полученные от эксплуатации и владения собственностью, будут экспроприированы, а завышенные зарплаты, выплачиваемые правящим классом себе и части среднего класса, исчезнут. Заработная плата рабочего класса, особенно низкого уровня, будет быстро увеличиваться.
Тем не менее, поскольку социализм начинается с ресурсов, которые он унаследовал от капитализма, поначалу предложение товаров будет оставаться ограниченным, и рабочие по-прежнему будут работать за денежную плату, которую они, в свою очередь, будут использовать для покупки этих товаров. Однако постепенно социализм увеличит производство все более широкого ассортимента товаров до такой степени, что предложение превысит спрос. Тогда появится возможность прекратить продажу этих товаров и начать их распределение по мере необходимости.
Чтобы проиллюстрировать, как это можно сделать, возьмем пример с водой. Во многих частях мира сегодня остро не хватает воды, особенно чистой воды. Но во всех развитых индустриальных странах проблема воды решена — даже при капитализме. Воды для быта более чем достаточно, поэтому она доступна всем «под кран». Это не приводит к безумному потреблению воды людьми. Помимо определенного количества отходов, которые легко утилизируются, люди просто потребляют то, что им нужно.
То, что капитализм смог сделать для воды, социализм — с ростом производительных сил, описанных выше, — сможет сделать во всех отношениях.
Жилье будет очевидной областью для начала. Мы построим больше домов, чем есть людей, которых можно разместить, и распределим их по мере необходимости. Для обретения достойного места жительства люди будут либо переезжать в свободное жилье, либо обменивать дома вместо того, чтобы покупать и продавать их. Такая система не только решила бы проблему бездомности, но и была бы бесконечно проще в эксплуатации, чем нынешняя утомительная и сложная система покупки жилья.
Само собой разумеется, что образование и здравоохранение будут совершенно бесплатными. То же самое будет с общественным транспортом, который будет значительно расширен (возможно, до такой степени, что частный автомобиль станет ненужным).
По мере того как каждая услуга становится бесплатной, труд всех сборщиков денег - от агентов по недвижимости до кондукторов автобусов - будет использоваться лучше.
Со временем принцип бесплатного распределения будет распространяться от воды, жилья, здравоохранения, образования и транспорта до продуктов питания, одежды, средств связи, развлечений и так далее, пока он не станет всеобъемлющим. Покупка и продажа исчезнут. Деньги - казалось бы, всемогущий бог капиталистического общества, но на самом деле только средство, с помощью которого обмениваются продукты человеческого труда - будут постепенно терять свою полезность до такой степени, что от них можно будет вообще отказаться.
Благодаря капиталистической идеологической обработке, которую мы все получаем от рождения, это может показаться диковинным. Но, учитывая предпосылку, что международный социализм высвободит производительные силы, которые до сих пор ограничивались капитализмом, в этом нет ничего нереалистичного.
На самом деле есть только один серьезный контраргумент: если все будет бесплатно, никто не будет работать.
Преобразование работы
Работа занимает центральное место в жизни человека и жизни общества. Именно благодаря труду, посредством производительного труда, человеческий вид впервые отличился от других животных. Именно опыт работы является главным фактором в формировании личности каждого человека. То, как общество работает для производства товаров, является основой всех его социальных и политических отношений.
Тем не менее при капитализме работа в подавляющем большинстве случаев является негативным опытом для подавляющего большинства людей, то есть для рабочего класса. Это губительно для здоровья и губительно для духа. Работа фрагментирована до такой степени, что от людей требуется сосредоточить всю свою жизнь на бесконечном повторении узких механических задач. Это утомительно, унизительно и, главное, скучно. Она производит роскошь, досуг и культуру для капиталистов, но ужасную жизнь для рабочих.
Таким образом, преобразование труда является центральной задачей социалистической революции. В конечном итоге это самая важная задача из всех.
Первые шаги революции - национализация промышленности под контролем рабочих - заложат основу для этой трансформации, положив конец эксплуатации и погоне за прибылью, которые делают работу такой, какая она есть в настоящее время. С самого начала опыт работы будет изменен рабочим контролем.
Это положит конец ежедневным унижениям, которым рабочие подвергаются со стороны начальников, менеджеров и руководителей всех мастей. Это сделает безопасность на работе первым, а не последним приоритетом, и значительно повысит интерес к работе.
Но вначале реальный труд - работа с машинами, добыча угля, развитие IT технологий и т.д. - по необходимости будет примерно таким, как при капитализме. Однако по мере развития производительных сил все это полностью изменится - изменение, которое потребует трех взаимосвязанных процессов.
Во-первых, будет планомерно сокращаться рабочая неделя. При капитализме технический прогресс используется для вытеснения рабочих. Мы видим, как одни миллионы рабочих работают сверхурочно, а другие миллионы получают пособие по безработице. При социалистическом планировании общая
необходимая работа будет распределяться поровну, и каждый технический прогресс будет уменьшать объем необходимой физической работы.
Это имеет решающее значение - не только потому, что это уменьшит физические трудности, но и потому, что это позволит работникам развиваться в образовательном и культурном плане и принимать активное участие в управлении обществом во всех его аспектах.
Во-вторых, автоматизация будет использоваться для устранения самых неприятных и черных работ. Учитывая, что при капитализме уже можно запускать ракеты на Луну или Марс, требуется немного воображения, чтобы увидеть, как можно автоматизировать вывоз мусора, уборку улиц и офисов, большую часть работы по дому, добычу полезных ископаемых и работу производственных линий.
В-третьих, будет постепенно преодолеваться разделение труда. Разделение труда имеет два основных аспекта. С одной стороны, существует повсеместное разделение между умственным и физическим трудом - между планировщиками и плановым, контролерами и контролируемым, - которое возникло и совпадает с разделением общества на классы эксплуататоров и эксплуатируемых. С другой стороны, происходит разделение производственного процесса на всё более мелкие и мелкие задачи, которым не хватает навыков, интереса или творчества, что в особенности является продуктом капиталистической индустриализации.
Комбинация перечисленных выше факторов - рабочий контроль, сокращение обязательного рабочего времени и автоматизация - устранит оба аспекта разделения труда.
Каждый станет одновременно и исполнителем, и планировщиком производства. У каждого будет время, энергия и образование, чтобы участвовать в коллективном формировании окружающей среды - работа, которая потребует слияния художественных, научных, технических и социальных знаний, и будет коллективным творческим процессом.
В этих условиях труд, по словам Маркса, станет «не только средством жизни, но и главной жизненной необходимостью». Это перестанет быть утомительной работой и превратится в положительное удовольствие - средство индивидуального и коллективного человеческого самовыражения.
Люди не ленивы от природы. Наблюдайте как можно ближе за этим мифическим существом, «естественным» человеком - младенцем или маленьким ребенком - и вы увидите, что они переполнены любопытством, энергией и энтузиазмом к обучению, деятельности и жизни. Именно капитализм, угнетение и отчужденный
труд утомляют людей, деморализуют и ломают их, разрушают их энергию и убеждают в том, что лучше всего провести жизнь, подняв ноги перед телевизором.
Посмотрите на огромные усилия, которые многие люди из рабочего класса вкладывают в свои хобби или в рабочее и профсоюзное движение. Нетрудно увидеть, как - когда работа предназначена для них самих, а не для класса эксплуататоров, и когда она разнообразна и интересна, - наступает время, когда не требуется физического или прямого экономического принуждения для обеспечения того, чтобы общественно необходимый труд использовался на пользу всем.
Социализм объединит на своих высших ступенях привычку выполнять стимулирующую и созидательную работу, планирование производства для удовлетворения человеческих потребностей, развитие науки и техники и свободное распределение избыточного количества товаров.
Когда это произойдет, не будет препятствий для общества, начертавшего на своих знаменах высший социалистический принцип: «От каждого по способностям, каждому по потребностям».
Освобождение женщин
Среди феминисток стало обычным утверждением, что социалистическая революция не освобождает женщин автоматически. Конечно, они правы. Ведь даже после революции ничего не происходит автоматически. История создается людьми, и в борьбе за преодоление угнетения женщин нужно будет бороться и побеждать.
Тем не менее социалистическая революция положит начало процессу прекращения векового угнетения женщин, а переход к социализму завершит его. Причина этого проста. Социализм — это прежде всего самоосвобождение рабочего класса, и большинство рабочего класса составляют женщины. Таким образом, без полного освобождения женщин нельзя говорить о полном освобождении рабочего класса, а значит, и говорить о социализме.
Это не делает освобождение женщин автоматическим. Но это делает борьбу за освобождение женщин центральной задачей при переходе к социализму.
Так как же будет достигнуто освобождение женщин?
Сначала будет ряд правовых мер, которые очень просты и могут и будут немедленно приняты рабочим государством. К ним относятся: отмена всех признаков правового неравенства между мужчинами и женщинами и запрещение всех форм дискриминации в отношении женщин; установление права на бесплатную контрацепцию и бесплатный аборт по требованию; право на немедленный развод по требованию и право на равную оплату и возможности трудоустройства.
Можно возразить, что многие (хотя и не все) из этих положений уже действуют в капиталистическом мире и неэффективны — наиболее очевидным примером является закон о равной оплате труда. Здесь мы должны помнить об изменении контекста. Тот факт, что государство рабочих немедленно станет главным работодателем и, в конечном итоге, единственным работодателем, и что все основные институты в обществе будут находиться под демократическим контролем рабочих, обеспечит выполнение этих законов на практике.
Многие другие социальные изменения также будут способствовать освобождению женщин. В школах будет преподаваться антисексистское учение, и там, где останутся сексистские учителя, их ученики, несомненно, решительно
поправят их. Трансформация владения и контроля над СМИ будет означать, что они тоже станут силой антисексизма, а не сексизма, как в настоящее время.
Поскольку с отменой капиталистической конкуренции реклама в ее нынешнем виде исчезнет, исчезнет и использование эксплуататорских изображений женщин для продвижения товаров. Будет вестись серьезная борьба со всеми формами насилия в отношении женщин.
Однако, какими бы важными и необходимыми ни были все эти меры, ни одна из них не затрагивает сути дела. Они имеют дело с симптомами и последствиями угнетения женщин, а не с его источником. Этот источник кроется в положении женщин в семье и той роли, которую семья сыграла в классово разделенном обществе в целом и в капиталистическом обществе в частности.
Сегодня при капитализме воспитание детей и забота о нынешнем поколении (с экономической точки зрения — воспроизводство рабочей силы) в первую очередь являются обязанностью приватизированной нуклеарной семьей. В семье бремя этой работы в основном ложится на женщин. Преимущества этого устройства для капитализма очевидны — он позволяет производить и обновлять рабочую силу с минимальными затратами, а также разделяет и фрагментирует рабочий класс.
Недостатки для женщин также очевидны. Их доступ к оплачиваемой работе прерывается и ограничивается; их карьерные перспективы подорваны; они, как правило, изолированы в доме и в большей или меньшей степени экономически зависят от своих мужей.
Это основная проблема, которую необходимо будет решить, чтобы добиться постоянного и полного освобождения женщин в рамках перехода к социализму.
Но семья — это не институт, который можно отменить в одночасье декретом. Его нужно заменить. Более того, институты, что его заменяют, должны лучше удовлетворять реальные человеческие потребности, которые в настоящее время обслуживает семья, чтобы люди принимали их добровольно.
Ключевой задачей является эффективная и заботливая социализация домашнего труда и ухода за детьми. Это означает создание обширной сети общественных ресторанов, предлагающих разнообразную дешевую (в конечном итоге бесплатную) хорошую еду. Это означает предоставление коммунальных услуг прачечной и уборки дома. Это, прежде всего, означает обеспечение каждого маленького ребенка хорошими яслями и детсадами, а также надлежащим образом организованные услуги няни для каждого родителя.
В той мере, в какой модели совместной жизни будут разработаны, что кажется вероятным, это значительно поможет решить все эти проблемы. Именно тогда, когда это будет достигнуто, воспитание детей перестанет быть социально невыгодным бременем и превратится в исключительно позитивный опыт, который в равной степени охотно разделяют мужчины и женщины.
Точно так же, с кем люди будут жить и как долго — будет вопросом личного выбора, не ограниченного экономическим давлением или старыми религиозными кодексами и социальными условностями, которые отражают это давление.
Женщины, наконец, освободятся от подчинения, от которого они страдали с момента зарождения классового общества 6000-7000 лет назад.
Очевидно, что реализация такой программы потребует больших экономических ресурсов, сильной политической воли и массового участия. Ни одно капиталистическое правительство не предпримет этого и не сможет этого добиться. Но именно поэтому только через социализм женщины добьются своего освобождения.
И рука об руку с освобождением женщин придет освобождение секс-меньшинств. Естественно, правовые и образовательные меры, предпринятые для борьбы с притеснением женщин, будут применяться и в этой сфере.
Но, в конечном счете, преодоление буржуазной семьи и достижение реального равенства женщин устранят основы гомофобии. Мир, в котором семью больше не нужно защищать и где быть «мужчиной» больше не означает превосходство над женщинами, будет миром, в котором геи и лесбиянки не будут восприниматься никем как угроза.
Антирасизм
Расизм — одна из самых уродливых и пагубных черт капиталистического общества. Будущим поколениям, живущим при социализме, потребуется совершить значительный скачок воображения, чтобы понять не только великие преступления расизма, такие как нацистский холокост и апартеид, но и его относительно «незначительные» проявления, такие как тошнотворная истерия по поводу беженцев, ищущих убежище в Европе и России, и вульгарная исламофобия.
Несомненно, они будут рассматривать такие эпизоды как явное свидетельство того, что общество, которое их произвело, было в корне гнилым. Социализм искоренит расизм.
Под этим мы не имеем в виду только то, что социализм будет бороться с расизмом. Само собой разумеется, что социалистическая революция будет вести самую решительную войну со всеми формами расизма. Государство трудящихся будет рассматривать как наиболее серьезное преступление любую расовую дискриминацию, расовые домогательства и все проявления расистской идеологии. Его школы и средства массовой информации объединятся, чтобы просвещать население в духе воинствующего антирасизма.
Но мы имеем в виду гораздо большее, чем это. Мы имеем в виду, что социалистическая революция вырвет самые корни расизма, так что со временем он станет исторической реликвией, такой же анахроничной, абсурдной и неуместной, как преследование ведьм.
Чтобы увидеть, как это произойдет, необходимо сначала понять, что это за корни.
Расизм, вопреки теориям, выдвигаемым людьми, которые на самом деле являются апологетами расизма, не является «естественной» или «инстинктивной» реакцией на «посторонних».
И это не похмелье от примитивных суеверий, основанных на невежестве. В отличие от угнетения женщин, это даже не продукт классового разделения общества в целом.
Расизм — это весьма специфический продукт подъема и развития капиталистической экономической системы. Этого не было ни в
докапиталистических обществах, ни даже в древних рабовладельческих обществах Греции и Рима. В тех обществах рабы (и рабовладельцы) были как черными, так и белыми. Хотя идеи, направленные против рабов («рабы по своей природе хуже» и т.д.), были широко распространены, они не имели оттенка расы или цвета кожи.
Происхождение расизма лежит в работорговле, в практике насильственного захвата и отправки миллионов черных африканцев в Америку для работы в качестве рабов на плантациях (это заявление вызвало некоторые споры. Утверждалось, что существование антисемитизма в средние века, кажется, противоречит идее о том, что расизм является продуктом капитализма. Однако, как показал Абрам Леон в своей книге «Еврейский вопрос», антисемитизм того периода был, по сути, религиозным, а не расовым преследованием — евреи, принявшие христианство, могли избежать его.)
Эта торговля и последовавшее за ней рабство предпринимались по экономическим причинам. Они приносили огромную прибыль и сыграли важную роль в подъеме капитализма. Но, как и все формы эксплуатации, они требовали идеологического оправдания, и это было обеспечено расизмом. Бесчеловечное обращение с миллионами людей было узаконено теорией, что эти люди были недочеловеками.
Расизм, выросший из работорговли, был затем усилен империализмом в целом. Капитализм, зародившийся сначала в Западной Европе (и особенно развившийся в Британии), был движим своей конкурентной природой, чтобы обыскивать мир в поисках рынков для своих товаров, сырья, а затем и в поисках колоний как рынков сбыта для инвестиций и источников дешевой рабочей силы. Это неизбежно привело к конфликту купцов, миссионеров, бизнесменов, политиков и солдат европейского капитализма с коренными народами Америки, Азии и Африки, то есть с черными и цветными народами мира.
И снова требовалось оправдание. Что может быть лучше, чем представление о том, что эти люди были похожи на детей, примитивны и неспособны, и что весь процесс грабежа был на самом деле для их собственного блага - что это «бремя белого человека» - медленно вести их к «цивилизации».
Однако расизм — это не просто наследие империализма. Он также постоянно возрождается современным капитализмом. Ведь капитализм зиждется не только на конкуренции между капиталистами, но и на конкуренции между рабочими.
Структура капиталистической экономики побуждает рабочих видеть в других рабочих соперников за рабочие места, дома и так далее. Только преодолев эту конкуренцию между собой, рабочие могут дать отпор системе.
Следовательно, любые идеи, такие как сексизм, национализм и, прежде всего, расизм, которые настраивают рабочих друг против друга и нарушают это единство, имеют большое преимущество для боссов. Расизм также предоставляет системе и ее правящему классу чрезвычайно удобного козла отпущения для безработицы и всех других социальных болезней, которые порождает капитализм.
По этим причинам капитализм, открыто или незаметно, но, тем не менее, настойчиво разжигает огонь расизма, так что расистская карта всегда под рукой, чтобы ее можно было разыграть, когда это необходимо.
Ничто из этого не означает, что проблемы расизма будут легко решены, тем более, что он исчезнет в одночасье с революцией. Напротив, корни расизма очень глубоки. Дело в том, что это капиталистические корни, и в тот момент, когда капитализм будет уничтожен, они лишатся дальнейшего питания и начнут увядать.
Более того, сам процесс революции нанесет расизму множество сильных ударов. Во-первых, потому что несомненно, что черные рабочие сами будут играть влиятельную и ведущую роль в революции. Во-вторых, потому что, если не будет достигнуто единство между решающими частями черного и белого рабочего класса (на основе тотальной оппозиции расизму), революция не может надеяться на победу. В-третьих, потому что победивший, уверенный в себе рабочий класс, прошедший через познавательный опыт революционной борьбы, не будет чувствовать нужды в козлах отпущения.
Основываясь на этом, социалистическое общество, объединяющее рабочих как коллективных собственников и контролеров производства, а не разделяющее их, способное решать проблемы безработицы, бездомности и бедности, и распространяющееся через международную солидарность, а не империалистическое завоевание, будет неуклонно устранять последние остатки расизма.
Образование
Социалистическая революция пробудит в рабочем классе и во всех угнетенных огромную жажду знаний и образования. Мы знаем это из прошлого опыта: из русской революции, когда рабочие толпились на большие стадионы, чтобы послушать лекции о греческой драме, из португальской революции 1974 года, когда на какое-то время книга Ленина «Государство и революция» возглавляла список бестселлеров, и из многих других примеров.
Миллионы людей на протяжении поколений пришли к убеждению, что сложные знания о мире бессмысленны, потому что «вы ничего не можете сделать» и «вещи никогда не изменятся». Но внезапно, во время революции, они оказываются в деле. Рабочие призваны контролировать и направлять все в обществе. Все кажется возможным, и они хотят все знать.
Задача рабочего государства будет заключаться в создании системы образования, которая будет способствовать и развивать это желание учиться. Эта система будет противоположностью нынешней капиталистической системе образования, которая поглощает энергичных и любопытных семилетних детей и изгоняет их, 11 лет спустя, ожесточенных и циничных.
Что действительно опустошает и искажает образование в настоящее время, так это не только отсутствие финансирования, хотя оно и серьезно, но и состояние войны, «то скрытое, то открытое», которое существует между учителями и учениками. Это, в свою очередь, проистекает из роли школы при капитализме, которая должна воспроизводить классовую структуру общества. Школы постепенно отсеивают тех, кто предназначен для среднего и правящего класса (это реальная функция экзаменов), а остальных готовят к эксплуатации и отчужденному труду. Система, структура которой неизбежно обрекает большинство на провал, не может сохранить энтузиазм своих жертв, какими бы благими намерениями ни обладали отдельные учителя. Единственный способ, которым он может действовать — это авторитарное навязывание.
Напротив, социалистическое образование будет вооружать всех, а не только избранных, для выполнения активной планирующей и административной роли. Его цель — всестороннее развитие человеческой личности.
Школы будут сотрудничать, а не соревноваться. Помощь одного ученика другому больше не будет считаться обманом. И они будут демократическими, а не автократическими. Диктаторское правление директора уступит место
выборному школьному совету, состоящему из представителей учащихся, сотрудников и рабочих советов. Учителя будут помощниками, в некотором смысле слугами своих учеников. Дисциплина будет скорее коллективной, чем навязанной.
Те, кто воображают, что это приведет к нарушению порядка, не знают, что происходит в большинстве современных классов, и полностью недооценивают силу давления группы сверстников, которое в любой день побеждает порицание.
Поскольку рабочая неделя неуклонно сокращается, а наиболее тяжелые работы все больше автоматизируются, образование не станет останавливаться в 16, 18 или 21 год.
Оно будет продолжаться как пожизненный процесс, все более тесно связанный с решением практических задач и проблем, которые ставит новое общество.
То, что верно в отношении образования, верно и в отношении культуры в целом.
Постреволюционное общество принесет великий расцвет искусства, предоставив художникам множество новых и вдохновляющих тем. Это также вызовет новую аудиторию для искусства как часть общего пробуждения личности, которое произойдет, когда рабочий класс переместится с задворок общества в центр сцены.
Несомненно, музыка, живопись, поэзия, драма, кино и прочее сыграют свою роль как в самой революционной борьбе, так и в построении социализма. Но ни рабочее государство, ни революционная партия не будут пытаться диктовать или контролировать искусство. Не будет повторения катастрофической сталинской политики запрещения определенных художественных форм или утверждения, что только один стиль искусства — так называемый «социалистический реализм» или любой другой — имеет силу. Помимо сохранения за собой права запрещать прямую контрреволюционную пропаганду, революционное правительство будет продвигать максимальную свободу в этой области. Без резкой критики, споров, экспериментов и соперничества разных школ художественное развитие невозможно.
Очевидно, что невозможно предсказать или определить заранее точную природу искусства будущего. Однако мы думаем, что в общих чертах можно спрогнозировать фундаментальное изменение отношений между искусством и обществом.
Капиталистическое общество с его разделением умственного и физического труда, его фрагментацией и отчуждением порождает отделение искусства и
художника от массы людей, с одной стороны, и от производительного труда - с другой. Более того, оба эти разделения усиливают друг друга. Искусство становится привилегированной ареной, на которой меньшинство выражает себя творчески, в то время как большинство обречено на механический, невыразительный, нетворческий труд. Искусство, отражающее разделение общества на классы, делится на «высокое искусство» и «низкое искусство». «Высокий» артист становится членом элиты, управляя элитой.
Социализм преодолеет это разделение, не заставляя художников быть «популярными» или даже просто повышая культурный уровень большинства — хотя это, конечно, произойдет. Скорее, социализм превратит любую работу в творческую деятельность, так что каждый производитель станет в известном смысле художником. Точно так же навыки живописи, дизайна, архитектуры, письма — всех видов искусства — станут неотъемлемыми элементами в коллективной работе по формированию среды обитания человека.
Свобода
Конечная цель марксизма, социализма и борьбы рабочего класса — свобода. Буржуазия, конечно, стремится провозгласить свою приверженность свободе: свободе слова, печати, свободе личности делать то, что ей заблагорассудится, и так далее. Они прекрасно знают, что, пока они контролируют средства производства и, следовательно, богатства, средства массовой информации и государство, эти свободы остаются чрезвычайно ограниченными и почти бессмысленными для подавляющего большинства. Они также знают, что имеют право ограничивать или даже попирать такие свободы, когда сочтут это необходимым.
В отличие от этого, марксисты признают, что в обществе, разделенном на антагонистические классы, основанном на эксплуатации и управлении капиталом, нет и не может быть никаких «абсолютных» свобод. Мы разоблачаем мнимую абстрактную свободу, предлагаемую буржуазией, потому что мы хотим настоящей конкретной свободы.
Свобода от голода и бедности (без которых все другие свободы ничего не значат), свобода от войн, от бесконечного труда, от эксплуатации, от расового и сексуального угнетения — вот настоящие свободы, за которые мы боремся. Они могут быть реализованы только путем установления позитивной свободы рабочего класса управлять обществом.
Однако, добиваясь этого, рабочий класс также прокладывает путь к той свободе, о которой буржуазия никогда не мечтала, а именно к свободе жизни без надзора со стороны государства.
Принято считать, что марксисты верят в государство. Все наоборот. Мы противники государства.
Государство по самой своей природе является инструментом господства и угнетения — средством, с помощью которого одна часть населения насильственно подавляет другую. Государство не может быть ничем иным, кроме как институтом насилия. По существу, как выразился Энгельс, оно состоит из «отрядов вооруженных людей». Люди носят оружие либо для того, чтобы убивать других людей, либо для того, чтобы заставить их действовать против их воли, то есть лишать их свободы.
Все это относится к новому рабочему государству, появившемуся в результате успешной революции, точно так же, как и к капиталистическому государству. Конечно, есть разница. Капиталистическое государство — это инструмент для поддержания эксплуатации большинства меньшинством. Рабочее государство будет орудием большинства для подавления эксплуататорского меньшинства.
Тем не менее, даже в наиболее демократичном виде рабочее государство остается институтом, ограничивающим свободу человека различными способами. В самом деле, даже если рабочее государство представляет и включает в себя большинство рабочего класса, оно не только подавляет старый правящий класс, но и накладывает определенные ограничения на свободу самого рабочего класса.
Государство рабочих — это оружие классовой войны, и вести войну означает не только атаковать врага, но и дисциплинировать свои собственные силы, точно так же, как пикетированием — это оружие борьбы против работодателей, которое действует, дисциплинируя отсталых рабочих.
Вот почему не может быть речи о полной свободе — свободе для всех — до тех пор, пока не будет демонтировано даже рабочее государство. И это всегда было конечной целью марксистов, неоднократно подтверждавшейся Марксом, Энгельсом, Лениным и Троцким.
Однако нет марксистского положения, которое так последовательно отвергалось бы как утопическое, как утверждение об отмирании государства. Итак, давайте рассмотрим аргументы.
Во-первых, давайте проясним, что марксисты не предполагают, что от государства можно отказаться немедленно (это анархистская точка зрения), но только на основе определенных предварительных условий.
В этих условиях государство утратит свои основные функции. Не будет никакого класса угнетателей, которого нужно защищать, и никакого угнетенного класса, которого нужно сдерживать. При мировом социализме не будет национальных (или империалистических) интересов, которые нужно отстаивать, или иностранных интересов, с которыми нужно бороться.
А что насчет преступности и управления экономикой, спросит скептик.
В полностью социалистическом обществе преступность практически исчезнет не потому, что при социализме каждый станет «хорошим» или морально совершенным, а потому, что будут устранены мотивы и возможности для совершения преступления.
Проиллюстрируем общий случай на примере одной из самых распространенных форм преступности — угона автомобиля. Развитое социалистическое общество, вероятно, решит проблему транспорта одним из двух способов. Либо каждый человек будет обеспечен адекватными и равными транспортными средствами, либо общественный транспорт будет поднят до уровня, при котором личный транспорт не нужен. В любом случае, исчезнут и рынок угнанных автомобилей, и мотив для их угона, и то, что применимо к автомобилям, в конечном итоге будет применяться ко всем товарам.
Остается вопрос о преступлениях против личности — нападениях, убийствах, сексуальных преступлениях и тому подобном. Это уже небольшая часть преступности, и социалистическое общество, свободное от конкуренции, которое одинаково заботится обо всех своих членах, несомненно, значительно сократит их. С тем, что остается антиобщественным поведением, лучше всего смогут бороться коллективные организации местных сообществ. Это не потребует существования государства.
Что касается управления экономикой, следует сказать, что в конечном итоге государства управляют экономикой, а не наоборот. Поскольку в современном мире государственное управление экономикой значительно расширилось, это происходит по двум причинам: попытка (безуспешно) смягчить внутренние противоречия капитализма; и организовать силы национального капитализма в конкуренции с другими.
С социализмом оба пункта исчезнут.
Таким образом, в социалистическом обществе будущего государство отомрет, и это будет означать исчезновение последних остатков ужасного наследия классового общества и окончательное завершение прыжка человечества из царства необходимости в царство свободы, в чём и состоит суть социализма.